Светлой памяти СТОРОЖЕВА Николая Федоровича

Этот мир жесток и несправедлив! Люди в нем не бывают плохими или хорошими - они бывают злыми и не очень, беспринципными и не очень, глупыми и не очень... за редким исключением это действительно так. Николай Федорович, это как раз то редчайшее исключение, когда человек совмещает в себе ум, принципиальность и доброту. Такие люди рождаются раз в столетие, во всяком случае, я в своей жизни таких людей больше не встречал...

Сторожев Николай Федорович, родился 9 мая 1925 года в крестьянской семье. Великая Отечественная, застала его во время обучения в Сормовском машиностроительном техникуме. В марте 1943-го, он был призван в армию, а в сентябре был тяжело ранен.

В 1952 году, Николай Федорович с отличием закончил Горьковский институт инжинеров водного транспорта, работал конструктором, начальником бюро речного судовождения на заводе "Красное Сормово". После окончания аспирантуры ГИИВТ'а, он был направлен в НИИВТ на преподавательскую работу. С 1962-го года, Николай Федорович возглавлял кафедру "Строительная механника и сопротивление материалов". Он создал научно-исследовательскую лабораторию "Испытание прочности судовых конструкций".

СТОРОЖЕВ Николай Федорович - доктор технических наук, профессор, академик, заслуженый деятель науки и техники Российской Федерации, лауреат государственной премии, заслуженный работник транспорта, отличник речного флота. Он автор 7-ми монографий, 15-ти изобретений, более 120-ти научных работ и целого ряда учебно-методических пособий.

Николай Федорович кавалер орденов Трудового Красного Знамени, Отечественной войны 1-й и 2-й степени, Дружбы Народов, награжден 7-ю медалями. При всем при том, он добрейшей души человек!

За неимением собственных, привожу чужие стихи посвященные Николаю Федоровичу.
С автором я не знаком и разрешения на публикацию от него не получал.

О жизни
(В память о Николае Федоровиче Сторожеве)
Автор: В.Н. Мухин (каф. ТОЭ)

Почти вся выше приведенная информация была, за соответствующую плату, скопирована на кафедре Сопромата НГАВТ, у "величайшей души" тетечки, которая ксерит бумажки, нуждающимся в такой услуге студентам. А вот каким остался Николай Федорович в моей памяти:

Николай Федорович обращался ко всем без исключения студентам по имени отчеству - редчайшее явление в истории НГАВТ. Он одинакого уважал как отличников так и двоечников, при этом был принципиален "до нельзя".

В моей группе, старостой была Бобра (это производная от ее фамилии). Таких людей как она, лично я, не перевариваю на духу. Вот один пример: Я опоздал на пару, а Бобра уже поставила мне в журнале "Н". Я обращаюсь к ней, чтобы она исправила "Н-ку", ведь я присутствовал на паре, на что она ответила мне "Сейчас! Буду я из-за тебя журнал пачкать!". При этом она даже не осозновала того, что какая-то из таких незаслуженных "Н-ок", может явиться решающей и студент может быть отчислен незаслуженно, а из-за этого, вся его жизнь может быть изменена на корню. Ну это я так, к слову. В общем уперлась раз коса на камень - Бобра не потянула на 4-ку по сопромату (она и на тройку-то не тянула). Ну значит, Бобра в слезы - "Поставьте мне 4-ку, Николай Федорович!". Он ей: "Ольга (Какововна-там), Вы не знаете материал даже на 3-ку, о четверке не может быть и речи". И так и сяк - ни как. Бобра, кстати, в деканате блат какой-то имела - вроде, отец ее земляка, занимающий большую должность в морском порту, оказывал институту спонсорскую помощь. Ну, короче, звонит декан и начинает с Николай Федоровечем за Бобру жевать - я стою и разговор этот слышу (лабу какую-то, в тот момент, у Сторожева защищал). Декан ему и так и сяк, а Николай Федорович ему: "Не знает она материала на 4-ку. Ни с какой натяжкой не знает". Такое ощущение было, что декан с горой разговаривает за Бобру - с большой, доброй, но горой, которую ему сдвинуть не по силам. Сейчас у Бобры по сопромату 4-ка в дипломе, не знаю как там она у ней очутилась, но в тот момент я Николай Федоровича зауважал как человека - надо же, таким принципиальным быть. Мне тогда стыдно стало (у меня, вообще-то, совести нет и не было ни когда, а тот стыд как залетел, так и улетел непонятно куда) - за то, что мы над Николай Федоровичем смеялись постоянно:

Николай Федорович, в начале пары, делал перекличку, при этом зачитывал из журнала не только фамилию студента, а и его имя и отчество - тогда это непонятно было, а сейчас я понимаю - глубокий смысл был в этом и те затраты времени на "Имя-отчество", стоили того. Так вот, учился со мной двоечник один - Саня Бебякин, добрый в общем-то парень, но умом особым не блиставший. Все смеялись над ним всегда, а я видел в нем просто забияку (каким сам был, глубоко, где-то там). Вот он меня толкает в спину и шепчет "Смотри-смотри сейчас!", а сам уже закатывается со смеху. В этот момент, Николай Федорович доходит по списку до Нафикова Анвера - татарина по национальности и пытается его имя-отчество прочесть (Нафикова зовут Анвер Габсобирович): "Нафиков... Анвар Габ..ссс.ббб..ррр", - первая попытка потерпела неудачу, Николай Федорович пытается прочесть еще раз, при этом у него искренне растроенное и пытающееся сосредоточиться лицо, а студенты валятся со смеху. Анвер улыбается нездоровой улыбочкой, а Николай Федорович старательно пытается (и надо сказать, попытки его имели успех) прочесть его отчество. Такое кино было несколько занятий подряд и мы уже ждали этого момента все, без исключений (ну может за одним исключением - Анвера) и тыканий в спину Бебякина. Позже, Николай Федорович, дойдя по списку до Анвера, делал небольшую паузу и прочитывал его имя отчество на одном духу - при этом студенты выражали явное недовольство, а лицо Николая Федоровича, наоборот, после удавшейся с первого раза попытки, выражало явное облегчение. Анвер же просто улыбался, все той же нездоровой татарской улыбочкой.

Вот такой он - Николай Федорович, добрый, умный, принципиальный. Помню, как смотрел он с любопытством, на притащенный мной ноутбук - интересно было ему, что за шайтан-машина такая и какой прок от нее. Я тогда только вникал в суть сего чуда техники и пытался привязать "чертежи" рисованые в стандартном Виндосовском Паинте, к размерам в реале - задача архи-сложная и не выполнимая по определению. Кстати, я получил у Николая Федоровича свою 5-ку без труда, но это объясняется очень просто - когда я учился в училище, у нас курс Теоретической механики вела молодая, симпатичная преподователь - Мая Борисовна, а т.к. коллектив наш был на 100% мужским, то мы все, затаив дыхание слушали ее об эпюрах, силах и моментах. Кое что из выслушенного (часто во сне - у Маи Борисовны был приятный голос, и она не сильно запрещала спать, а вернее, просто не успевала всех будить) застряло в голове и не напрасно - в институте нам начали читать сопромат, а теоретическую механику не читали вовсе (она являтся базисом для понимания основ сопромата) - мне же было легко и проблем с сопроматом у меня, в отличии от большинства, ни когда не было.

Лично мне, был не понятен исток его доброты. Да и сейчас не совсем понятен. Помню, выхожу из института, а Николай Федорович подходит к крыльцу со своей тростью (из-за фронтового ранения, он серьезно хромал на одну ногу) и останавливается перед ним беспомощно. Я подбегаю, помогаю ему спуститься - подвожу его к "Таврии" с ручным управлением - он интересуется моими успехами, мне это приятно, что он помнит меня и ему интересны мои результаты в последующей учебе - но я не понимаю, как это так, его изобретениями пользуются люди (я сам лично видел в работе сконструированные им автосцепы на судах речного флота - хороши ли они или не так как хотелось бы ему - не важно, люди пользуются ими и экономят за счет использования их огромные деньги) и при этом, их создатель, дважды в день подходит к крыльцу института и ждет помощи т.к. не может самостоятельно форсировать это чертово крыльцо. "Таврия" - это и не машина вовсе, а так, самокат, телега самоходная - это благодарность ему от людей за его изобретения, за пролитую ради нас кровь, за доброту... Нет, так нельзя! Мы перевернем этот мир, Николай Федорович! Во всяком случае, мы приложим все наши знания, старание и умения, чтобы перевернуть его! При этом мы не забываем, что сила помноженная на плечо, дает нам момент.

Мы помним Вас, Николай Федорович!
Ваши ученики.